Когда на страницах русских романов встречается словосочетание «тихий уездный город», можно смело представлять себе Судогду. Во всяком случае именно эти слова как нельзя лучше описывают местечко, некогда располагавшееся на почтовом тракте Владимир — Муром. В принципе, у этого города на левом берегу одноименной речки долгая история, но в XIX веке после масштабного пожара он был полностью перестроен, и сегодня мы его видим именно таким. Двухэтажные дома по сторонам главной улицы — естественно, Ленина, а раньше Большой Екатерининской, деревянные дома на тихих параллельных улицах, краснокирпичные склады стекольной фабрики на другом берегу — и абсолютное отсутствие даже намека на суету.

Теоретически центром главной улицы как был, так и должен оставаться помпезный Екатерининский собор — белые стены, золотые купола, видные за километр современные ажурные кресты — над реставрацией которого, как у нас принято, мучительно чахнут. Но на самом деле Судогда совсем не в этом. В памяти остаются со вкусом украшенные лепными финтифлюшками неброские постройки, резной деревянный голубой домик с серебристой конусной крышей и потрепанная старая церковь Александра Невского. Говорят, что в каком-то из этих неброских домов жил промышленник Евграф Голубев, развернувший стекольный завод на том берегу; голубой домик, в котором сегодня расположилась станция скорой помощи, предназначался для его матери; а чудесной церкви Александра Невского не везло с самого начала.

Церковь была построена тогда же, когда и весь город — в середине-конце XIX века. Даже есть точная дата — 1870 год. Но за все это время так, кажется, толком и не использовалась по назначению. Почти сразу ее определили под тюремные помещения, а сегодня это и вовсе жилой дом, из-за чего ее даже кругом обойти невозможно. Там, где должен быть вход в церковь, натурально дверь подъезда, а далее — калитки, развешанное на просушку белье, огороды. Чтобы эта модернизированная конструкция не рухнула, стену скрепляют впечатляющие чугунные скобы.

И вот тут-то про Судогду становится все понятно. Город продолжает спокойно жить, как делал это всегда: старые постройки становятся чем-то другим (именно поэтому стоит гигантских трудов найти остатки какой-то усадьбы на параллельной улице — просто там снова живут люди), на старых каменных фундаментах вырастают новые деревянные дома, стекольный завод теперь производит уже что-то стекловолоконное. А для причитаний на тему разрушающегося архитектурного наследия, видимо, стоит выбрать другое место.