Начиная с XII века, когда этот небольшой городок на холмистых берегах Волги впервые упоминается в летописях, Плес всегда был в гуще событий. В основном тут кипела торговая жизнь – пересекались водные и сухопутные маршруты, приставали пароходы, работали полотняные фабрики, варилось пиво. Процесс был отлажен до такой степени, что когда в 1871 году прокладывали железную дорогу, богатейшие купцы, владельцы домов на береговой линии, якобы возмутились и откупились от такой новомодной напасти. Железная дорога Иваново-Кинешма прошла мимо – и время в Плесе образца конца XIX века как будто застыло.

С этого момента Плес превратился в сонный дачный городок, куда традиционно сбегали от проблем и суеты. Первыми потянулись русские художники – Илья Репин, Алексей Саврасов и, конечно, Исаак Левитан. Принято считать, что именно плесские просторы наконец помогли ему найти свой стиль. Во всяком случае, около двухсот его полотен было написано или тут, или по сделанным наброскам, или даже по воспоминаниям о Плесе, куда он ездил три лета подряд для работы на натуре. Вслед за художниками потянулись остальные – в начале ХХ века неподалеку от Плеса приобрел землю и построил дом Федор Шаляпин. Но все-таки самые эмоциональные эпизоды истории дачного Плеса связаны именно с Левитаном.

Только начинать прогулку по этому дачному Плесу нужно вовсе не с музея Левитана в бывшем доме купца Солодовникова, где художник снимал комнаты. И даже не с горы Левитана, где стоит памятник ему и откуда открывается вид на Волгу. Начинать надо с приземистой постройки на набережной – бывшей гастрономии купцов Баканиных, в которой в 1907 году открывается «Кофейня Софьи Петровны Кувшинниковой». В меню – «любимое печенье Левитана». Хозяйка заведения вроде бы поселилась там же, на набережной, ближе к реке Шохонке, в доме номер 7. Все очень мило. Одна проблема – ровно в 1907 году Софья Кувшинникова, замужняя дама и тайная возлюбленная Левитана, внезапно умерла на даче знакомых в Подмосковье в возрасте чего-то около 60 лет. А кто ж тогда открыл кофейню – история утаивает. Но заведение существует до сих пор в неизменном виде.

История взаимоотношений Левитана и Кувшинниковой, впрочем, была не особо тайная. Просто в порядочном обществе было принято не замечать этот семилетний роман с большой разницей в возрасте, в ходе которого Левитан успел написать свои лучшие работы, а Кувшинникова – прожить свои лучшие годы. Но однажды, говорят, сводя ревнивые счеты со своим другом Левитаном, негласное правило нарушил Чехов, который взял да рассказал всю эту историю в рассказе «Попрыгунья». Дело едва не дошло до дуэли, которая к 1890 году, когда все случилось, выглядела диким анахронизмом. Причем, что удивительно, вовсе не с мужем, который, будучи порядочным человеком, не замечал роман жены. Только спустя пять лет, когда Левитан оставил Кувшинникову ради нового увлечения, друзья с трудом смогли помириться. А вот Плес так и застыл в том времени, когда все еще были счастливы. Местные легенды гласят, что, совсем утеряв интерес к московской жизни, Кувшинникова решила завершить ее инсценировкой загадочной смерти, чтобы сбежать в любимый тихий Плес.

Все эти перипетии буквально разлиты в воздухе на волжской набережной, куда выходят фасадами компактные купеческие дома, построенные в диапазоне с конца XVIII по начало ХХ века. Удивительно, что при всем разнообразии стилей хозяевам в голову не приходило отгрохать какой-нибудь готический замок – тут вообще не принято было делать что-то напоказ и выделяться. Рядом снова использующиеся по назначению торговые ряды, повсюду продают вяленую рыбу, повторяющие ландшафт извилистые переулки уходят в глубину домов – город расположен на холмистых склонах Волги многоярусной композицией высотой до 54 метров. И чем выше поднимаешься, тем больше понятно, зачем сюда с такой завидной регулярностью приезжали все эти люди.

Обычно говорят, что Плес – город трехъярусный: волжская набережная, поднимающаяся на склоны холмов терраса и две горы – Левитана и Соборная. Но дело тут не только в высоте над уровнем реки. По мере подъема на холмы стихает царящее на набережной оживление и происходит погружение в толщу времени. Сначала смолкает доносящаяся с теплоходов музыка, затем улицы превращаются в тропки между хаотичной застройкой, потом пропадают дома – и с вершин холмов открывается просторный вид на Волгу. На Соборной горе когда-то находилась Плесская крепость, а теперь сохранилась только церковь второй половины XVII века и куда более впечатляющая, но, кажется, не такая старая ограда. На горе Левитана раскинулось древнее кладбище с каменными крестами и надгробиями и перевезенная из Ильинского района Воскресенская церковь.

Эта деревянная церковь совсем не та, которую когда-то написал Левитан на картине «Над вечным покоем», где совмещены плесские пейзажи и вид на озеро Удомля в Тверской области – Петропавловский храм был очень похож, однако сгорел в 1903 году. Но ощущения художника понятны каждому, кто поднимется сюда от набережной. При виде широко текущей Волги и затерянного в ее холмистых берегах Плеса мысль о том, что где-то может существовать другой мир с волнениями и ежедневными происшествиями, кажется просто нереалистичной.